На досуге иногда люблю почитать крылатые фразы и случаи из жизни Раневской, очень поднимает настроение
Сделала даже себе небольшую подборку.
Некоторыми хочу поделиться
Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только оттого, что у мужчины красивые ноги?
Удивительно - сказала задумчиво Раневская. Когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать.
Раневскую спросили: " Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности брюнетки или блондинки?
Не задумываясь, она ответила: "Седые!"
После спектакля Раневская часто смотрела на цветы, корзину с письмами, открытками и записками, полными восхищения - подношения поклонников ее игры - и печально замечала:
- Как много любви, а в аптеку сходить некому.
Раневская стояла в своей гримуборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: Вас не шокирует, что я курю?
Как-то Фаина Раневская шла по улице, а за ней увязалась толпа узнавших ее мальчишек. Когда они ей изрядно поднадоели, она обернулась и сказала:
-- Пионэры, идите в ж….пу!
"Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм - это не извращения" строго объясняет Раневская.: "Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду".
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
"Потому что белый цвет полнит".
"Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха".
-"Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?"
Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла ее "жертва ХераСимы".
Расставляя точки над i, собеседница спрашивает у Раневской:
То есть вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена?
Нет. Гораздо лучше, - ответила та.
Фаина, спрашивает ее старая подруга, как ты считаешь, медицина делает успехи?
А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а теперь достаточно язык показать.
В переполненном автобусе, развозившем артистов, после спектакля, раздался неприличный звук. Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так чтобы все слышали, выдала:
- Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!
Раневская долгие годы работала в театре им. Моссовета. Однако отношения с главным режиссером у нее не сложились, и Завадскому частенько доставалось от ее острого языка.
Как-то Завадский, который только что к своему юбилею получил звание Героя Социалистического Труда, опаздывал на репетицию. Ждали долго. Наконец, не выдержав, Раневская спросила с раздражением:
— Ну, где же наша ГерТруда?
— Над чем вы сейчас работаете? — спрашивали ее.
— Преимущественно над собой, — отвечала она, хитро улыбаясь.
— В каком смысле?
— Симулирую здоровье.
— Знаете, — вспоминала через полвека Раневская, — когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.
— Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
Сняться в плохом фильме — все равно, что плюнуть в вечность.
В театре им. Моссовета с огромным успехом шел спектакль «Дальше — тишина». Главную роль играла уже пожилая Раневская. Как-то после спектакля к ней подошел зритель и спросил:
— Простите за нескромный вопрос, а сколько вам лет?
— В субботу будет 115, — тут же ответила актриса.
Поклонник обмер от восторга и сказал:
— В такие годы и так играть!
Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами. Фаина Георгиевна сказала ему:
- В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
— Неужели я уже такая старая, — сокрушалась как-то Раневская. — Ведь я еще помню порядочных людей!
Находясь уже в возрасте преклонном, Раневская, тем не менее, умела заставить людей подчиняться и выполнять ее требования. Однажды перед Московской олимпиадой Раневская набрала номер директора театра и официальным тоном сообщила, что ей срочно нужна машина. Директор попробовал отказать, сославшись на то, что машина занята, но Раневская сурово перебила:
— Вы что же, не понимаете? Я должна объехать Москву и показать мальчику олимпийские объекты. Он хочет убедиться, что все в порядке...
Директор вынужден был отправить машину Раневской, хоть и не знал, какой такой еще мальчик желает проверить готовность объектов. А Мальчик — была кличка любимой собачки Фаины Георгиевны.
Однажды актриса прогуливалась по городу, а за ней долго следовала толстая гражданка, то обгоняя, то заходя сбоку, то отставая, пока наконец не решилась заговорить.
— Я не понимаю, не могу понять, вы — это она?
—. Да, да, да, — басом ответила Раневская. — Я — это она!
За Раневской по одесской улице бежит поклонник, настигает и радостно кричит, протягивая руку:
— Здравствуйте! Позвольте представиться, я — Зяма Иосифович Бройтман...
— А я — нет! — отвечает Раневская и продолжает прогулку.
Как-то Фаина Раневская записала для радио длинное и подробное интервью о своей жизни, о работе в театре, о ролях в кино. Интервью это одобрили, и оно должно было пойти в эфир, но накануне передачи к ней приехала корреспондентка и попросила переписать одно место, где Раневская якобы неправильно произносит слово «феномен».
— Я справилась в. словаре современного русского языка, — сказала корреспондентка. — Так вот, по-современному произносить это слово нужно с ударением на «о» — фенОмен! А вы произнесли «феномЕн».
Раневская поначалу заспорила, но потом согласилась и отправилась на студию переписывать этот кусок интервью. Однако, по всей видимости, по дороге одумалась, так что когда села к микрофону, то резко и твердо сказала:
— ФеномЕн, феномЕн и еще раз феномЕн! А кто произносит фенОмен, пусть поцелует меня в задницу!
Медсестра, лечившая Раневскую, рассказала, как однажды Фаина Георгиевна принесла на анализ мочу в термосе. Сестра удивилась, почему именно в термосе, надо было в баночке. Hа что великая актриса возмущенно пробасила: Ох, ни хрена себе! А кто вчера сказал: неси прямо с утра, теплую?!
Как-то Раневской позвонила словоохотливая приятельница и долго-долго мучила ее болтовней. Когда у Фаины Георгиевны лопнуло терпение, она извиняющимся тоном сказала:
— Простите, дорогая, я говорю с вами из автомата, здесь ждут...
Однажды Раневская поскользнулась на улице и упала. Навстречу ей шел какой-то незнакомый мужчина.
— Поднимите меня! — попросила Раневская. — Народные артистки на дороге не валяются...
На вопрос одного из актеров, справлявшихся по телефону у Раневской о ее здоровье, она отвечает:
— Дорогой мой, такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок — все ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще импотенция!
Фаина Раневская и Варвара Сошальская были заняты в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше». Раневской уже было за восемьдесят, а Сошальской к восьмидесяти.
Однажды на репетиции Сошальская плохо себя чувствовала: в ночь перед репетицией не спала, подскочило давление... В общем, все ужасно. Раневская пошла в буфет, чтобы купить ей шоколадку или что-нибудь сладкое, дабы поднять подруге настроение. В буфете продавались здоровенные парниковые огурцы, в ту пору впервые среди зимы появившиеся в Москве.
Фаина Георгиевна немедленно купила огурец невообразимых размеров, положила в карман передника — она играла служанку — и отправилась на сцену. В тот момент, когда нужно было подать что-то барыне Сошальской, — Раневская вытащила из кармана огурец:
— Вавочка, посмотри, какой огурчик я тебе принесла...
— Спасибо тебе, Фуфочка! — обрадовалась Сошальская.
Уходя со сцены, Раневская очень хитро подмигнула и уточнила:
— Вавочка, я дарю тебе этот огурчик. Хочешь — ешь его, хочешь — живи с ним...
Пришлось режиссеру объявить перерыв, поскольку после этой фразы присутствующие просто полегли от хохота и репетировать уже никто не мог...
— Моя собака живет лучше меня! — пошутила однажды Раневская. — Я наняла для нее домработницу. Так вот и получается, что она живет, как Сара Бернар, а я — как сенбернар...
В 60-е годы в Москве установили памятник Карлу Марксу.
— Фаина Георгиевна, вы видели памятник Марксу? — спросил кто-то у Раневской.
— Вы имеете в виду этот холодильник с бородой, что поставили напротив Большого театра? — уточнила Раневская.
Раневская, всю жизнь прожившая одна, говаривала:
— Семья — это очень серьезно, семья человеку заменяет всё. Поэтому, прежде чем завести семью, необходимо как следует подумать, что для вас важнее: всё или семья.
- Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала как комар.
- Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: "Умерла от отвращения".
"Мне попадаются не лица, а личное оскорбление!"
О новой актрисе, принятой в Моссовет:
- И что только не делает с человеком природа!
Обсуждая только что умершую подругу-актрису:
- Хотелось бы мне иметь ее ноги - у нее были прелестные ноги! Жалко - теперь пропадут...
О своих работах в кино: "Деньги съедены, а позор остался".
Однажды, посмотрев на Галину Сергееву, исполнительницу роли "Пышки", и оценив ее глубокое декольте, Раневская своим дивным басом сказала, к восторгу Михаила Ромма, режиссера фильма: "Эх, не имей сто рублей, а имей двух грудей".
Охлопков репетировал спектакль с Раневской. Она на сцене, а он в зале, за режиссерским столиком. Охлопков: "Фанечка, будьте добры, станьте чуть левее, на два шага. Так, а теперь чуть вперед на шажок". И вдруг требовательно закричал: "Выше, выше, пожалуйста!" Раневская поднялась на носки, вытянула шею, как могла. "Нет, нет,- закричал Охлопков,- мало! Еще
выше надо!" "Куда выше,- возмутилась Раневская,- я же не птичка, взлететь не могу!"
"Что вы, Фанечка,- удивился Охлопков,- это я не вам: за вашей спиной монтировщики флажки вешают!"
- Почему, Фаина Георгиевна, вы не ставите и свою подпись под этой пьесой?
Вы же ее почти заново за автора переписали!
- А меня это устраивает. Я играю роль яиц: участвую, но не вхожу.
Как-то она сказала:
- Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда.
Раневская вообще была любительницей сокращений. Однажды начало генеральной репетиции перенесли сначала на час, потом еще на 15 минут. Ждали представителя райкома - даму очень средних лет. Заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:
- Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!
- Берите пример с меня,- сказала как-то Раневской одна солистка Большого театра.- Я недавно застраховала свой голос на очень крупную сумму.
- Ну, и что же вы купили на эти деньги?
Поклонница просит домашний телефон Раневской. Она:
- Дорогая, откуда я его знаю? Я же сама себе никогда не звоню.
Одной даме Раневская сказала, что та по-прежнему молода и прекрасно выглядит.
- Я не могу ответить вам таким же комплиментом, - дерзко ответила та.
- А вы бы, как и я, соврали! - посоветовала Фаина Георгиевна.
В доме отдыха на прогулке приятельница проникновенно заявляет:
- Я обожаю природу.
Раневская останавливается, внимательно осматривает ее и говорит:
- И это после того, что она с тобой сделала?
Раневская подходит к актрисе N., мнившей себя неотразимой красавицей, и спрашивает:
- Вам никогда не говорили, что вы похожи на Бриджит Бардо?
- Нет, никогда,- отвечает N., ожидая комплимента.
Раневская окидывает ее взглядом и с удовольствием заключает:
- И правильно, что не говорили.
Хозяйка дома показывает Раневской свою фотографию детских лет. На ней снята маленькая девочка на коленях пожилой женщины.
- Вот такой я была тридцать лет назад.
- А кто эта маленькая девочка? - с невинным видом спрашивает Фаина Георгиевна.
- Кем была ваша мать до замужества? - спросил у Раневской настырный интервьюер.
- У меня не было матери до ее замужества,- пресекла Фаина Георгиевна дальнейшие вопросы.
У Раневской спросили, любили ли она Рихарда Штрауса, и услышали в ответ
- Как Рихарда я люблю Вагнера, а как Штрауса - Иоганна.
Рина Зеленая рассказывала:
- В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не соленые, и компот не сладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: "Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!"
- А вы не путаете ее с папочкой? - осведомилась Раневская.
Приятельница сообщает Раневской:
- Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа...
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
- Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
В театре.
- Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
- Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
Фаина Георгиевна Раневская однажды заметила Вано Ильичу Мурадели:
- А ведь вы, Вано, не композитор!
Мурадели обиделся:
- Это почему же я не композитор?
- Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо "ми" у вас "му", вместе "ре" -"ра", вместо "до" - "де", вместо "ля" - "ли". Вы же, Вано, в ноты не попадаете.
В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил:
- Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
- Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто,- парировала Фаина
Георгиевна.
Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
- Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!
Раневская толстым голосом заметила:
- Терпеть не могу стоять в очереди!
- Дорогая, сегодня спала с незапертой дверью. А если бы кто-то вошел - всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
- Ну сколько можно обольщаться,- пресекла Фаина Георгиевна излияния собеседницы.
- А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна - в рай или ад? – спросили у Раневской.
- Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду - из-за компании,- рассудила Фаина Георгиевна.
Некая энергичная поэтесса без комплексов предложила Раневской спекулятивное барахло: духи мытищинского разлива и искусственный половой член - "агрэгат из Парижа".
"Сказала, что покупала специально для меня. Трогательно. Я не приобрела, но родила экспромт:
Уезжая в тундру,
Продала доху.
И купила пудру
И фальшивый х...
Есть дамы, которые, представьте себе, этим пользуются. Что за мир? Сколько идиотов вокруг, как весело от них!"
У Раневской спросили: что для нее самое трудное?
- О, самое трудное я делаю до завтрака,- сообщила она.
- И что же это?
- Встаю с постели.
В Комарове, рядом с санаторием, где отдыхает Раневская, проходит железная дорога.
- Как отдыхаете, Фаина Георгиевна?
- Как Анна Каренина.
В другой раз, отвечая на вопрос, где отдыхает летом, Раневская объясняла:
- В Комарове - там еще железная дорога - в санатории имени Анны Карениной.
Как-то на гастролях Фаина Георгиевна зашла в местный музей и присела в кресло отдохнуть. К ней подошел смотритель и сделал замечание:
- Здесь сидеть нельзя, это кресло князя Суворова-Рымникского.
- Ну и что? Его ведь сейчас нет. А как придет, я встану.
Во время гастролей во Львове ночью, выйдя однажды на балкон гостиницы, Фаина Георгиевна с ужасом обнаружила светящееся неоновыми буквами огромных размеров неприличное существительное на букву "е". Потрясенная ночными порядками любимого города, добропорядочно соблюдавшего моральный советский кодекс днем, Раневская уже не смогла заснуть и лишь на рассвете разглядела потухшую первую букву "М" на вывеске мебельного магазина, написанной по-украински: "Мебля".
Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок не работает:
- Как придете, стучите ногами.
- Почему ногами, Фаина Георгиевна?
- Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!
Александра Александровича Румнева, снимавшегося вместе с Раневской в сцене бала в фильме "Золушка", искусного графика и изысканного кавалера, Раневская называла "Последний котелок Москвы".
Румнев, давний друг Фаины Георгиевны, часто приходил в ее полутемную комнату, они долго беседовали, он садился рядом и рисовал в своей тонкой, карандашной манере; часто засиживался допоздна.
По меркам Лизы, домработницы Раневской, обстановка была интимная. Однажды она выразила свой протест:
- Фаина Георгиевна, что же это такое? Ходить-ходить, на кровать садится, а предложения не делает?!
Ткань на юбке Раневской от долгой носки истончилась. Фаина Георгиевна скорее с удовольствием, чем с сожалением, констатирует, глядя на прореху:
- Напора красоты не может сдержать ничто!
Фаина Георгиевна гуляет по Петергофу, все фонтанирует, "из Самсона" струя бьет вверх и т.д. Раневская возмущенно говорит:
- Это неправда!
Мальчик сказал: "Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал и выдал за свои". "Прелесть!" - передавала услышанное Раневская. После глубокого вздоха последовало продолжение: - Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.
Великая русская актриса Александра Яблочкина пребывала в девицах до старости.
Как-то она спросила у Раневской, как, собственно, занимаются любовью. После подробного рассказа Раневской Яблочкина воскликнула:
- Боже! И это все без наркоза!
У Раневской спросили, не знает ли она причины развода знакомой пары. Фаина Георгиевна ответила:
- У них были разные вкусы: она любила мужчин, а он - женщин.
К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична. Как-то в ресторане ей подали цыпленка-табака. Фаина Георгиевна отодвинула тарелку:
- Не буду есть. У него такой вид, как будто его сейчас будут любить.
Однажды домработница сварила курицу вместе с требухой. Есть было нельзя, курицу надо бы выбросить. Раневская расстроилась:
- Но ведь для чего-то она родилась!
На вопрос: "Вы заболели, Фаина Георгиевна?" она привычно отвечала: "Нет, я просто так выгляжу..."
- Я себя чувствую, но плохо,- отвечала Раневская на постылые вопросы о здоровье.
- Фаина Георгиевна, вы опять захворали?! А какая у вас температура?
- Нормальная, комнатная, плюс восемнадцать градусов...
Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть,- полагала Раневская.
“Жизнь кончена, а я так и не узнала, что к чему”
"Невоспитанность в зрелом возрасте говорит об отсутствии сердца"
Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты.
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: "Умерла от отвращения".
Орфографические ошибки в письме - как клоп на белой блузке.
О режиссере Завадском.: Перпетуум Кобеле.
